Алекситимия, когда чувства внутри есть, но слов для них нет

Иногда человек в ответ на простой вопрос — «Что ты чувствуешь?» — теряется. Он может сказать: «Не знаю», «Ничего не чувствую», «Не хочу об этом говорить». Но внутри кипит жизнь — тревога, злость, обида, страх, нежность. Просто он не умеет их назвать. Не потому что не хочет, а потому что когда-то научился не чувствовать, чтобы выжить. Это и есть алекситимия — состояние, когда человек теряет контакт со своими эмоциями, не может их распознать, описать или выразить.

Это не диагноз, не болезнь и не недостаток характера. Это — защитный механизм психики. Алекситимия буквально переводится с греческого как «без слов для чувств» (a — отсутствие, lexis — слово, thymos — чувство*).* Человек ощущает эмоции телом — через напряжение, боль, ком в горле, усталость, бессонницу — но не может понять, что именно с ним происходит.

Мы привыкли считать, что алекситимия — «мужская история». Действительно, мужчины часто страдают от неё чаще, ведь их с детства учат не показывать эмоции. Мальчикам говорят: «Не плачь», «Будь сильным», «Настоящие мужчины не ноют». И вот он вырастает, успешный, собранный, надёжный — но внутри отрезан от себя. Он умеет действовать, но не умеет чувствовать. И не потому что холоден — просто когда-то ему объяснили, что эмоции опасны.

Но это не только про мужчин. Женщины тоже очень часто живут с алекситимией. Особенно те, кто рос в жёстких, дисциплинированных семьях — где «надо», «нельзя», «будь примером». Я видел немало женщин, выросших в семьях военных, где порядок стоял выше эмоций. Где проявить нежность считалось слабостью, где нельзя было плакать или капризничать. Их учили держать лицо, «быть сильной девочкой», не расстраивать родителей. И девочка училась чувствовать «правильно»: улыбаться, когда больно, и молчать, когда обидно.

Проходят годы, и эта взрослая женщина, уже добившаяся успеха, приходит на сессию и говорит: «Я не понимаю, что со мной. Всё вроде есть — работа, семья, но я ничего не чувствую». Её эмоции будто выключены. Она умеет контролировать, анализировать, помогать другим, но не себя. Это и есть тот самый сценарий, когда эмоциональная сфера заморожена, но интеллект и воля работают идеально.

Алекситимия не знает пола. Это не «мужское» и не «женское» состояние. Это способ выжить в эмоционально холодном мире. Там, где чувства считались слабостью, а молчание — достоинством. И, к сожалению, за эту «сдержанность» человек потом платит дорогой ценой — внутренней пустотой, телесными симптомами, хроническим стрессом.

Эмоции, которые не выражаются, не исчезают. Они остаются внутри и находят выход через тело. Когда мы не говорим, тело говорит за нас. Головные боли, проблемы со сном, скачки давления, тревожность, панические атаки — часто это язык невыраженных чувств.

Когда я работаю с клиентами, будь то мужчина или женщина, я всегда стараюсь не просто спросить: «Что вы чувствуете?», — а напомнить, что когда-то человек умел чувствовать. Я спрашиваю: «А когда вы уже справлялись? Что вам тогда помогло?» Эти вопросы включают память тела, память души. Человек начинает вспоминать себя живым — того, кто переживал, страдал, радовался, любил.

Постепенно эмоции начинают возвращаться. Иногда — через слёзы, иногда — через смех. Иногда — через боль, потому что размороженные чувства сначала режут. Но потом приходит облегчение, тепло, глубина.

И это касается всех — и мужчин, и женщин. Потому что эмоции — не признак слабости, а признак человечности. Потому что сильные не те, кто не чувствуют, а те, кто не боятся чувствовать.